|
|
|
МЕДИАИНВЕСТИРОВАНИЕ Хананашвили Н. Л. Влияние информации на нашу жизнь очевидно и значительно. Мы уже с трудом можем представить себе ситуацию, при которой оказываемся без доступа к текущим новостям и информации, к радио-, теле-, видео-, печатной и прочей коммуникационной среде. Подчас отдых для нас – это возможность убежать от всего названного, отключить всё, что только звучит, «говорит и показывает», и оказаться на необитаемом острове «вне зоны действия сети». Многочисленны случаи, когда люди, имеющие довольно высокий уровень собственной образованности, вместе со своей семьёй уезжают «в глушь», чтобы там, вдали от соблазнов нынешней «технократической цивилизации», растить и воспитывать детей. Не буду здесь обсуждать (хвалить или осуждать) их решение: в конце концов – это их жизнь. Правда, есть ещё и жизнь их детей, которой родители распорядились самостоятельно. Однако это всё же – тема отдельного, хотя и довольно интересного разговора. В этом материале меня интересует возможность осмысления некоторых моментов степени и качества влияния информационного пространства на молодое поколение, прежде всего, на детей. Интерес этот определяется тем, что мы как-то привыкли рефлексировать на те или иные информационные поводы и картинки, исходя из собственных представлений о том, что нам нравится, а что – нет. При этом лишь изредка смотрим на то, а как это может повлиять на другие группы населения, в случае детей – на группы, не способные к зрелому критическому осмыслению окружающего, вторгающегося в их сознание без спросу, и, тем более, к отстранённой рефлексии. И попытаемся понять, почему и зачем в информационном пространстве мы получаем то, что имеем. Приведу и попробую проанализировать в свете заявленной темы несколько всем известных примеров. 1) Наглядная реклама. Многолетняя «борьба» властей за изъятие рекламы алкогольной продукции, похоже, вновь оказывается тщетной. Как пел В.Высоцкий: «ты их – в дверь, они – в окно». Убрали крепкий алкоголь, появилось пиво. Да не просто появилось, а в крайне агрессивных формах, с претензией на основательный захват внимания населения. Хорошо известно, что водка рекламировалась в расчёте на взрослых людей. Реклама пива ориентирована прежде всего на молодёжь. Историю с «Клинским» вполне резонно можно назвать классикой спаивания молодёжи («Что мы делаем, когда вместе собираемся? Да пиво пьём!»). Так создаётся мода на алкогольное времяпрепровождение. Загляните во дворы: проведение вечернего времени без пива – это уже как бы и «время на ветер». Очевидная направленность рекламы на формирование качества молодёжного досуга неизбежно приводит к этому. «Старый мельник» лихо продолжил тему дворового досуга, перефразировав стихи пролетарского классика: «Бутылка разливного выходит на бульвар./ И может очень скоро здесь будет город-бар!». Сказано – сделано: предложенный вкрадчивым голосом содержательный ужастик оборачивается кошмарной явью, и в Москве любой выход из московского метро сегодня превращается в пивной «стояк». Сотни молодых людей, за неимением каких-либо более разумных досуговых альтернатив, проводят вечера в пустопорожнем трёпе, крайне не высоком по содержательности и чистоте лексики общении. Да даже если и в содержательном: согласитесь, вид пространств около наших станций метро, в связи с этой реальностью – совершенно непригляден. А норма, заложенная в молодёжное (и не только) сознание, переходит в бытие. Такой вот идеологический переворот в умах российских граждан от постулатов марксизма-ленинизма. Теперь сознание определяет бытие. Однако, как выяснилось, вовлечение молодёжи в пивной досуг может принимать и более жёсткие, напрямую антисоциальные формы. Реклама пива «Foster’s» предлагает глядеть на жизнь «позитивно». «Поссорились с девушкой? Не беда! Осталась её подруга!». При этом зрители не наблюдают лиц (как и требует наше милое, бессодержательно формализованное законодательство), изображены только женские купальники впечатляющих размеров. Более мерзкого призыва, не имеющего ничего общего именно с позитивными формами поведения, трудно себе и представить. Вытеснение рекламы крепких напитков с улиц приводит к тому, что она становится предметом подземного бизнеса. Уже довольно давно по стенам эскалаторных тоннелей в метро развешиваются рекламные билборды. Алкоголь – на любой вкус! На одном из эскалаторных переходов я насчитал 13 (!) картинок с рекламой алкогольной продукции. Однако отмечу только одно поразившее меня изображение – фотография боксёра Н.Валуева чуть ли не в обнимку с бутылкой водки «Олимп». Хорош пример для подражания молодёжи. Правда, есть одна, строго ненаучная гипотеза: может быть, не очень благообразное персональное изображение успешного спортсмена как раз и направлено на воздержание от алкоголя? 2) Второй интересной частью современного российского информационного пространства можно назвать содержимое ТВ-программ. Не касаясь его политической монотонности (в основном), что также демонстрирует серьёзные проблемы с общественной и общественно-политической моралью, могу с уверенностью сказать, что телевидение возбуждает самые разнообразные эмоции. Причём не только у меня. В своё время, когда моей младшей дочери было 2-3 года, мне пришлось провести специальный «взрослый» разговор с нею – о том, для чего существует реклама, и объяснить, что реклама вовсе не означает, что продукт хорош, а только то, что его хотят продать. Но, даже несмотря на это, я с раздражением всякий раз замечаю, как молодое существо при каждом новом рекламном сеансе буквально тушканчиком замирает перед «теликом». И понимаю, что это – то самое НЛП (нейро-лингвистическое программирование), с помощью которого создатели рекламы достигают воздействия на наш разум. Ребёнок, в этом смысле, значительно менее нашего защищён от этого ползучего вторжения в сознание и это агрессивное вторжение не может встретить должного отпора.. Помимо навязчивой рекламы, которая, подчас дважды за трех-пятиминутный период, пытается всучить мне какие-то продукты, есть и разнообразные передачи, содержательная ценность которых зачастую является нулевой. Однако, не о них речь; наш телеэфир заполнен и той развлекаловкой, которая напрямую разрушает общество, демонстрируя примеры достаточно мерзкого по своей сути поведения. Скажем, программа «Слабое звено», выходившая в эфир наверняка как «просветительская» шоу-программа, по своему формату и установленным в ней правилам, опровергала даже само название, поскольку в выигрыше в ней оказывались не наиболее сильные, а те, кто своевременно и успешно интриговал против более опасного противника. Гадости, произносившиеся выбывавшими, были достойны самой передачи, которую стоило скорее назвать не «Слабое звено», а «Человек человеку – волк». Впрочем, волков в данном случае мы бы только оскорбили, разумеется, если б те могли иметь чувство собственного достоинства. Мыльная пена зарубежных сериалов сменилась отечественным намыливанием либо пенящейся жижицей околосемейного характера, либо бесконечными расследованиями вчерашнего или сегодняшнего преступного мира. И, если мир вчерашний ещё способен нести хоть какую-то ценностную, исторически оправданную и поучительную нагрузку, то сегодняшние телеразборки рождают в сознании ощущение, что вокруг нас существует лишь одно сплошное, окружающее нас преступное пространство. Прямо как после сериала «Горец» – господи, кругом одни бессмертные! «Новым словом» в разрушительной работе нашего ТВ можно назвать «шок-новости»: помимо теперь уже обычной криминальной хроники, стали возникать истерично-агрессивные теле-монстры, знакомящие вяло развлекающегося зрителя со «скандалами, расследованиями, интригами». Информационный визг на запредельных частотах просто поражает своею содержательной агрессивностью. И, к сожалению, даже вполне профессионально сделанные художественные фильмы, такие как «Ворошиловский стрелок» или «Брат», становящиеся знаковыми и, что ещё страшнее – культовыми, для своего времени, несут в общество ценности, проявление которых в конкретных обстоятельствах вполне резонно можно назвать царством правового нигилизма. Не от этого ли предлагает уходить вновь избранный президент Д.Медведев? Но как? Если человек постоянно видит на экране (да и в повседневной жизни) образцы неправового и противоправного поведения, то как от него можно ожидать законопослушания, следования праву? Если молодёжь, с которой играют в политические игры, начинает понимать, что это – лишь краткосрочная манипуляция, ответом становится немотивированная, «бессмысленная и беспощадная» агрессия. Примеры даже и искать не нужно, они кричат о себе в тех же новостях: это и массовые беспорядки на национальной почве в Кондопоге (на фоне растущего русского национализма), и умопомрачительное зверство (например, сожжение человека над пламенем «вечного огня» в городе Кольчугино Владимирской области), и «игровые» фильмы об избиениях и убийствах людей с другим цветом или оттенком кожи или разрезом глаз, и десятки других событий, одно невероятнее другого. Это – тоже следствие информационного влияния на наше сознание. Самое ужасное состоит в том, что мы становимся слабо чувствительными к проявлениям бесчеловечности, перестаём воспринимать значимые для души события в таком качестве. Очевидно, что мы довольно слабо себе представляем степень влияния информации не только на каждого конкретного человека, но и на массовые настроения. И тогда совершенно бессмысленно ставить масштабные государственные задачи, поскольку пропагандировать СМИ будут одно, но, они же, на подсознательном (том самом «нейро-лингвистическом») уровне, продолжат внушать прямо противоположное. Понятно, что человек, слышащий, например, о национальном проекте «Демография», наверное, рад бы завести ещё детей и тем самым «помочь стране», но, под действием агрессивного медиа-пространства, демонстрирующего полное безразличие к конкретному человеку и предельно низкий уровень стоимости человеческой жизни, оказывается подавленным и напуганным окружающей действительностью, а сагитированный человекообразным Н.Валуевым, рискует произвести на свет лишь «хмельное» потомство. Итак, в чём же причина этого информационно-агрессивного шабаша? Как ни странно, причина проста – экономическая целесообразность. Во-первых, стоит помнить, что человечество – это экономико-ориентированная цивилизация. Это – данность, которую необходимо учитывать, простраивая информационное пространство, формируя и реализуя информационную политику. Пытаясь декларативно взывать к каким-либо внеэкономическим, цивилизационным категориям, почти бессмысленно ожидать, что все вокруг нас, в особенности – те, кто является «практиками организации информационного пространства», мгновенно станут этически деликатными на своём рабочем месте – к своим слушателям и зрителям. И это объяснимо: люди, в том числе и власть имущие, как правило, мыслят краткосрочными экономическими категориями. Однако, когда так же рассуждают и действуют государственные деятели, это означает, что они, перефразируя известное выражение У.Черчилля, всего лишь политики*. Следовательно, мы имеем возможность (и необходимость) воздействия на подручные экономические рычаги влияния на СМИ. Иначе говоря, предержащим необходимо (и вполне по силам) сделать асоциальные и антисоциальные информационные потоки экономически невыгодными. Для этого необходимы две вещи: Во-первых, определить, что хорошо для общества и позитивно влияет на общественные процессы, а что нет. Наивным было бы предположение, что задача эта – простая. Сразу же возникает множество вопросов: Кто будет определять эту самую этико-моральную составляющую, кто возьмёт на себя этот груз ответственности? На основании каких критериев и параметров? С помощью каких, общественно устанавливаемых и признаваемых процедур? И как затем «конвертировать» то или иное решение в правовым образом уложенные экономические нормы? На все эти вопросы нужно искать решения. И, смею надеяться – можно находить. Поскольку тема эта меня интересует уже на протяжении ряда лет, могу сказать, что некоторые положения, касающиеся организации дружественного ребёнку информационного пространства, были изложены ранее, в специализированной разработке[1]. Хочу отметить специально, почему именно ребёнку – поскольку в этом случае информационная среда будет очевидно дружественна и человеку вообще. И какие-либо исключения из этого правила возможны по времени только тогда, когда дети уже должны спать (то есть – не ранее 22.00) и в только таких местах, которые недоступны для глаз детей. Несколько слов необходимо сказать о вариантах институционального решения. Создание Общественной палаты РФ, мне кажется, является одним из потенциально важных шагов в этом направлении. И, хотя порядок её формирования и качество работы оставляют желать много лучшего, однако уже сегодня можно сказать, что это – работающий общественный инструмент. И поскольку в её рядах немало представителей СМИ и учёных, то им и можно было бы поручить начало такой работы. Эффективность же их деятельности в этом направлении определялась бы способностью сформировать процедуры и механизмы общественного обсуждения будоражащих общество вопросов на основе возможно более широкого представительства граждан. Ведь хорошо известно, что само создание общественной палаты на федеральном уровне интенсифицировало, а где-то – и спровоцировало, аналогичные процессы и в регионах России. Собственно, расширение общественного участия в процессах обсуждения общественно же значимых проблем и задач – и есть единственный реальный путь включения граждан в управление страной и её будущим. В данной сфере считаю необходимым наличие и других сообществ, участвующих в публичном обсуждении «информационного контента». Стоит назвать ещё по крайней мере две заинтересованных группы. Прежде всего – государственные структуры, которые сегодня и так решают такие вопросы. Насколько успешно – видят все; однако низкое качество их труда сегодня – это лишь неизбежный признак дефектности монополизации точки зрения. Вторая группа – само медиа-сообщество. Активно обсуждаемая тема внутренней самоорганизации и выработки норм профессиональной этики профессиональной деятельности в рамках тех или иных профессиональных групп, при условии их достаточно широкого представительства, может и должна способствовать постепенному созданию процедур и механизмов самоконтроля, самообеспечения и саморазвития. Только и минимально такое, широкое представительство заинтересованных групп общества может сделать информационную политику в нашей стране дружественной гражданам. Вторая задача – установить некую градацию экономических рычагов, позволяющую, на основе общественно и профессионально формируемых оценок, установить и соответствующие параметры налогообложения субъектов информационного предпринимательства. Очевидно, что задача эта – существенно проще первой, поскольку может иметь вполне конкретное экономическое, налогово-финансовое выражение. Если владелец средства массовой коммуникации желает, чтобы в его вотчине производился и распространялся асоциальный продукт – пожалуйста, производи и распространяй (естественно, в пределах норм российского уголовного права). Однако в этом случае он должен быть готов к уровню налогообложения, соответствующему, например, в бизнесе содержанию игорного заведения. А выпуск социально ориентированной медиа-продукции будет сопровождаться существенными налоговыми освобождениями и мерами внеэкономического поощрения. Здесь, видимо, желательно установление неких формально договорных отношений между государством и обществом (возможно, некая аналогия «общественного договора») – о вопросах взаимодействия и учёта мнения общественно активных и профессиональных групп при формировании и реализации информационной политики. Нужно сказать, что такая задача вполне посильна, прежде всего – поскольку уже имеет некие аналоги (пусть и не в информационной сфере) в странах развитой демократии*. Заканчивая данное короткое размышление по теме значимости культуры на успешное развитие и процветание страны и посильности этой задачи для общества, хочу привести одну очень точную мысль, высказанную М.Фэйрбенксом, членом Комитета по социальному развитию Мирового банка (на основе интерпретации статьи П.Кругмана[2]): «Способность национальной экономики создавать не только стоимостные, но и не имеющие денежного выражения ценности – вот что определяет её производительность и, следовательно, процветание»[3]. Способность к долгосрочному мышлению и выстраиванию адекватных ему приоритетов и стратегий неизбежно приводит к пониманию значимости инвестиций именно в культуру и в гуманитарное знание, концентрированно и тщательно передаваемого от поколения к поколению. В заключение скажу несколько слов об основных функциях, которые информационное пространство должно выполнять и хотелось бы, чтобы выполняло. В профессиональном журналистском сообществе это звучит как некая стандартная трёхзвенка: просвещать, информировать, развлекать. Причём желательна именно такая, по степени приоритетности, последовательность. Нынешняя ситуация такова, что наиболее важному, из названных, компоненту медиа-пространства, просвещению телезрителя, приобщению его к цивилизационным ценностям, посвящена в общедоступном российском теле-пространстве деятельность только телеканала «Культура» (честь и хвала его авторам, руководителям и участникам работы). Но во всех остальных секторах ТВ-пространства такое ощущение, что наличие этого телеканала стало индульгенцией за всё остальное безобразие. С функцией информирования проблема будет оставаться до тех пор, пока на общероссийском уровне в эфире будет присутствовать не только и исключительно официоз. Информационная однобокость, могу сказать по собственному опыту многолетней ежедневной газетной и иной информационной аналитики, уничтожает способность человека мыслить, и либо он перестаёт читать прессу и смотреть новости «в принципе», поскольку там «всё – одно и то же», либо начинает становиться этаким запрограммированным пропагандой болванчиком, оперирующим привычными медиа-клише. Третий путь – выискивание сочетания информационных источников – слишком трудоёмкий выбор для обычного человека, не увлечённого событиями, происходящими в стране и мире. Остаётся развлечение. Наверное, можно себе представить благополучие, построенное на постоянстве разнообразных, одинаковых и разнящихся шоу-программ. Воображение здесь у наших деятелей ТВ-медиа, хотя и подводит, рождая молочных братьев (по единству замысла и по источнику финансирования), но всё же создаёт время от времени что-то осмысленное. Однако, если наше телевизионное пространство будет столь же насыщено развлечениями, как сегодня, то мы практически обречены стать, пользуясь литературной аналогией с детской книжкой Н.Носова «Незнайка на Луне», обитателями Острова дураков. Там, помнится, тоже всё было в порядке с развлечениями, пока приехавшие на остров коротышки не становились баранами… Так вот, возвращаясь к функциям медиа-пространства, хотелось бы, помимо возвращения хотя бы некоего подобия баланса в названных трёх элементах, обратить внимание и на то, что деятельность в этом пространстве может иметь ещё один, на мой взгляд – очень важный, элемент. Я говорю о способности информационного пространства к созданию позитивной (в данном случае – совершенно без кавычек) мотивации зрителей, слушателей, посетителей (это – о сети Интернет) к осмысленному и ответственному гражданскому действию. Такую функцию можно было бы назвать функцией гражданского побуждения. Приведу краткий сравнительный пример. Произошло драматическое событие, каких множество в нашей сегодняшней реальности. Так вот, можно рассказать об ужасах и кошмарах, его сопровождавших (изображение шокирующих кадров, обезображенных трагедией тел – например, при пожаре), а можно – о поступках граждан, помогавших спастись оказавшимся в сложной ситуации людям. В первом случае характерной реакцией становится страх перед событием и обывательское, досужее любопытство, опасное своей обманчивостью мнимое успокоение, что «меня это не коснулось» и агрессивное желание «наказать виновных». Во втором – сопереживание, желание помочь, положительный пример для окружающих и, извините за банальность – гордость за людей, проявивших себя с лучшей стороны. Подчеркну, побуждать желательно к осмысленному и ответственному гражданскому действию. А не просто призывать к движению хоть куда. Ведь по сути, сегодняшнее информационное пространство – это одна из ключевых сфер наших долгосрочных инвестиций в будущее. От содержания этого пространства зависит, что будет тогда, когда наши дети «придут к власти». Какие ценностные основы обретут они, возникнут и закрепятся ли, в их самостоятельном сознании, одобряемые нами ценностные ориентиры? И будут ли такие ориентиры вообще? Или мы, как и многие предыдущие поколения россиян, продолжим движение к, не в обиду братьям Стругацким будь сказано, «далекой радуге»?.. * Примерный смысл изречения британского премьера был таков: «Политик думает о предстоящих выборах, а государственный деятель – о будущем страны». [1] Основные положения «Концепции (принципы и технологии) разработки и реализации национального плана действий в интересах детей», разработанной автором в 2005 году, представлены на сайте Фонда «НАН»: http://www.nan.ru/?f=soc_pol/el_bibl/ (выпуск электронной рассылки №65, файл “Princ’n’Techn”). * В качестве примеров можно привести так называемые компакты (от англ. Compact) в Великобритании – договоры, ежегодно заключаемые между правительством страны, в лице его премьера и неким консорциумом (или ассоциацией) неправительственных организаций или аналогичные компактам договоры в Канаде (там они называются Accord) и ряде других стран: http://www.icnl.org/knowledge/ijnl/vol3iss4/special_5.htm. [2] Paul Krugman. “Does Third World Growth Hurt first World Prosperity?” Harvard Business Review, June-August 1994, pp. 113-121. [3] Майкл Фэйрбенкс. Преобразуя сознание нации: о ступенях, ведущих к процветанию./ В кн.: Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу. Под ред. Л.Харрисона и С.Хантингтона. пер. с англ. – М.: Московская школа политических исследований, 2002. – с.252-271. КОММЕНТАРИИ |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||