|
|
|
С НАДЕЖДОЙ НА БУДУЩЕЕ Кривенко Маша, д.Альгинка. Недавно я прочла в нашей районной газете «Ирбейская правда» статью о вымирающих и уже прекративших свое существование деревнях. Прочитав статью, задумалась: ведь я же живу практически в такой же деревне! И вдруг представила себе «дорогу, у обочины которой стоит домик, запорошенный снегом, с покосившимся палисадником, а чуть дальше от него стоит еще один, но только почти наполовину разобранный». Неужели такая же участь ждет и мою деревушку? Ну, уж нет! Я свою, родную, не отдам на растерзание… Говорят, если рождаются дети в деревне, значит, она будет жить. Надеюсь, и моя деревушка будет жить, потому что за 2006 год в нашей Альгинке родилось около десяти детей! Для кого-то это количество новорожденных маленькое, а для нашего населения большое. Старики радуются и печалятся, глядя на это. Радуются, потому что теплится надежда, что их дети и внуки будут жить в родной деревне и их прах беречь, за их могилками ухаживать, чтобы не заросли они жутким бурьяном. А печалятся, потому что надежды на выживание практически нет, так как нет молодым на селе работы, да и не сильно стремятся нынче молодые к тяжелому крестьянскому труду. Помнят старики свои молодые годы, когда много приходилось работать, но и жизнь от этого как-то лучше становилась. Не зря народ поговорку сложил; «Не потопаешь – не полопаешь». Да и детей рождалось намного больше, население увеличивалось, все жило, развивалось: строились дома, школы, детские сады. Обо всем этом я узнала от старой жительницы нашей деревни Коноваловой Августы Михайловны: - Августа Михайловна, в каком году вы родились? - В 1926 году, живу уже здесь 79 лет. - Расскажите мне, пожалуйста, как раньше выглядела наша деревня? - Она очень сильно изменилась. Самое главное изменение – это исчезновение главных улиц: там, где сейчас течет река Кан, была улица; там, где большие плантации крапивы, были дома, да еще какие! В сторону обрыва был леспромхоз, а на другом краю деревни - колхоз. Вот так. Какая была деревня! Ее селом можно было назвать! - Как вы считаете, Августа Михайловна, почему разваливается наша деревня Альгинка, да и не только наша, почему распадаются все малые и большие деревни? – На этот вопрос старая женщина ответила мне очень длинной и грустной историей, тянущейся от самой войны. - Сейчас я тебе расскажу, как мы раньше жили, и ты сама поймешь, почему распадаются деревни. Как мы жили? Сразу очень плохо жили. Работали много - ели мало. Но раньше люди не тяготились работой, не думали о том, чтобы поскорей закончился рабочий день или скорей бы выходной. Они работали, как пчелы, для того, чтобы прокормить свою семью. А заработок - то был какой! – 500 г. хлеба! А семьи - то раньше были не два, не три человека, а по девять-десять человек. И как жить – то, спрашивается? И все-таки жили, и до сих пор живем! Наверно, потому, что много работали… А еще страшней – налоги. Представляешь: работаешь, как проклятый, с куска на кусок перебиваешься, а тут сборщик приезжает, и все подчистую надо сдать – на каждый двор налагался налог. Трудно было выбиться из нужды. Прошло несколько лет после войны, пока в себя пришли. Вроде лучше жить стали, а все равно крестьянину никогда не платили по его труду. Потому и пенсии у нас, наверно, самые маленькие – это за наш – то труд! Вот… А почему распалась наша деревня? Да потому что, во первых, никакой жизни раньше не было. Я же говорю: мы работали по – черному, а платили нам совсем мало, вот люди и начали убегать с деревни. Убегали ночью, чтобы никто не заметил. Во-вторых, чуть маленько крестьянин обрастал хозяйством, становился на ноги, его раскулачивали, кулакам жилья не давали, их либо ссылали, либо они сами сбегали. Был, правда, еще один выход: шли работать в колхоз после того, как у них забиралось все нажитое. Чуть позже только жизнь начала налаживаться – тут война, мужиков-то на фронт позабирали, опять все на бабские плечи легло. После войны-то меньше половины назад вернулось. Опять только это пережили, маленько стали на ноги вставать, а тут перестройка, да и люди разбаловались, не стали так работать, как прежде, а крестьянский труд он ленивых не терпит: пораньше встать надо, попозже лечь – тогда толк будет, а так нет. Да и в город молодежь-то потянулась, сначала за образованием, а потом и за легкой жизнью, да за хорошим заработком. - Есть ли виноватые в том, что жизнь так складывается на селе? - Конечно. Я думаю, что правительство в первую очередь виновато. Бросило людей на произвол судьбы – выплывай, как хочешь. Вот и тонут многие: кто - в вине, кто - в воровстве, а кто - в нищете. К новой–то жизни немногие смогли приспособиться – по-другому воспитаны. Опять же нам, ветеранам, обещало правительство за победу какие-то выплаты, а знаешь, что только дали? Медаль и поздравление. Все. А куда ж мне эту медаль под старость лет девать-то? – на глазах старой женщины выступили слезы. - Да, - подключается к разговору дочь Августы Михайловны - Екатерина, - обещали-то много, а дали, действительно, одну медаль. - Скажите, Екатерина, а как Вы считаете, почему умирают деревни? - Я целиком согласна с мамой: правительство как будто забыло про нас, бросило что ли? Все, что было живого в деревне, предприимчивые люди под шумок растащили за гроши, «прихватизировали» так сказать. Работы теперь в деревне нет, жить людям не на что – вот и перебираются люди потихоньку в город – там, по крайней мере, работа есть. - Понятно. А как Вы думаете, если у нас в деревне рождаются дети, будет это гарантией будущего ее? - Наверно, - подумав, ответила Екатерина, - глядя на рождаемость 2006 года, хочется в это верить. Года 3-4 продержимся, если ничего не изменится к лучшему. А дальше надо думать, где дети учиться будут, а потом и трудиться. Если не обратит на нас внимание власть, и люди разъедутся, и школа – красавица закроется, и еще один кусочек жизни пекратит свое существование на земле. - Что ж мы так и закончим наш разговор на такой грустной ноте? Какой-то безысходностью веет от всего сказанного. Я вот только одного понять не могу: всех что ли город-то примет? А кто же хлебушком город-то кормить будет? Молоком поить? Овощами потчевать? Об этом сегодня кто-нибудь думает? Или потом, когда основательно все загубим, начнем целину поднимать, о которой лишь по книжкам теперь знаем. Как не хочется в это верить. Почему такая неумная, недальновидная политика в нашей стране? Ведь не все же хотят жить в городе. Почему не поддержать их «городским» бытом на селе? Ведь когда-то много говорили об этом. Почему это так и осталось несбыточной мечтой нашего старшего поколения? Кто ответит нам на этот вопрос? С надеждой на будущее хочу пожелать Августе Михайловне, ее девяти детям, восемнадцати внукам, одиннадцати правнукам, как и другим своим сельчанам, чтобы наша красавица – Альгинка пережила настоящее безвременье и осталась бы прекрасным уголком на земле жить да поживать и добра наживать. Я готова принять участие в ее судьбе, но сначала надо закончить школу.
КОММЕНТАРИИ |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||